Поздравляем Александра Дворкина с юбилеем!

Миссионерский отдел Рязанской епархии от всей души поздравляет известного ученого, религиоведа, исследователя современного сектантства, общественного деятеля, писателя, автора множества научных статей и пятнадцати научных, научно-популярных и художественных книг Александра Леонидовича Дворкина с 60-летием со Дня рождения. Молитвенно желая юбиляру здоровья, духовной крепости, творческих успехов, предлагаем Вашему вниманию беседу Александра Леонидовича с его другом и единомышленником председателем Новосибирского общества православных врачей  Дмитрием Ивановичем Индинком, записанную накануне юбилейной даты.

Д.И. Александр Леонидович, как Вы определите свою научную специализацию? Богослов?

А.Л.  Действительно, у меня богословское образование, которое я получил в Свято-Владимирской православной академии в городе Крествуд, штат Нью-Йорк. Но сфера моих интересов и исследований лежит вне академического богословия в его строгом понимании. Поэтому называть меня богословом, наверное, было бы не совсем правильно. Если же подразумевать  под богословием «истинную молитву» - святые отцы говорили: "Если ты богослов, то будешь молиться истинно; и если истинно молишься, то ты богослов"  – то до богослова в этом значении я явно не дотягиваю.

Д.И. В таком случае как бы вы себя сами представили?

А.Л. Я предпочитаю называть себя церковным историком. Ну и сектоведом, конечно.

Д.И.  Недавно вышла ваша очередная замечательная книга «Моя Америка: Автобиографический роман в двух книгах с прологом и двумя эпилогами». В ней вы подробно и с присущим вам хорошим юмором описываете не только те события, которые произошли с вами в Америке, но и события, предшествующие американскому периоду. Так, из книги читатели узнают, что вас вынудили покинуть Родину. Но если вы в 1977 году уезжали из страны с мировоззрением хиппи, то в самом начале 90-х вернулись совершенно другим человеком – православным христианином. Что подтолкнуло вас вернуться на Родину?

А.Л. Некоторые спрашивают иначе: почему я сменил западное благополучие на полунищенское существование в России? Так сложилось, что в последние годы в эмиграции я не мог заниматься любимым делом – историей Церкви. Последняя моя работа была в отделе новостей на радиостанции «Радио «Свобода» в Германии, где я делал совсем не то, чему меня учили и что мне было интересно. Своими настроениями я поделился с деканом Свято-Владимирской духовной семинарии протопресвитером Иоанном Мейендорфом, и он благословил меня на возвращение, сказав, что понимает меня, что жизнь в России в материальном отношении будет, конечно, хуже, но духовно гораздо осмысленнее. Он также  написал рекомендательное письмо в Синодальный отдел религиозного образования и катехизации  Русской Православной Церкви, который тогда только организовали. И я поехал в Россию с идеей трудиться в  Церкви, для чего я и учился в духовной академии, а затем получал докторат.

Д.И. Это было начало 90-х. Как встретила вас Россия?

А.Л. Если быть до конца точным, то до этого я уже приезжал в страну, первый раз в 1987 году.

Д.И. Рискованное для вас мероприятие…

А.Л. Тогда я не воспринимал свой приезд в СССР таким уж рискованным мероприятием: победило сильное желание повидаться с родными людьми,  увидеть Москву. Хотя должен признаться, что проходя мимо милицейских патрулей,  ощущал некоторую дрожь в коленях. В то же время в стране уже чувствовались изменения. Не было того страха, при котором разговоры в полшепота  на кухне начинались только после того, как телефонный аппарат плотно накрывали подушкой.  А вот в 1991 году, вторую половину которого я работал уже в Германии на «Радио «Свобода»,  я ехал в Москву не без трепета. Друзья смотрели на меня как сумасшедшего: «Куда ты едешь?! Ты погубишь свою жизнь! Тебя там в первый же вечер на улице убьют!  В стране разруха и бандитизм! Одумайся!» Но я поехал. В последний день 1991 года, 31 января, поездом из Будапешта прибыл на Киевский вокзал. «Моя Америка» закончилась. Начался новый этап – «Моя Россия».

Д.И. Как же так случилось, что вы не просто начали изучать секты, но еще и стали лидером противосектантского движения в стране?

А.Л. По-видимому, промыслительно. Отдел религиозного образования и катехизации размещался в небольшом особнячке на территории занятого разными офисами и складами Высоко-Петровского мужского монастыря. Но сначала меня принял игумен Иоанн (Экономцев). Он расспросил меня и направил к руководителю отдела протоиерею Глебу Каледе. В отделе тогда работали человек десять, максимум. Отец Глеб почти сразу предложил мне заняться сектами. Я ответил, что я историк Церкви, а секты – это антиисторическое понятие и к церковной истории не имеют никакого отношения. «Да и не знаю я ничего о сектах!» «Нет, знаете! - возразил отец Глеб – Секты идут с запада, значит, в отличие о нас, вы там хотя бы что-то о них слышали. Кроме того, вы владеете иностранными языками. А академическое образование поможет вам получать информацию, правильно ее обрабатывать и грамотно представлять».

Д.И. И вы сразу начали работать именно в этом направлении?

А.Л. Не сразу. Сначала в моей деятельности образовался «тюремный этап»… Поясню. Однажды в Бутырскую тюрьму пригласили хор Николо-Перервинского мужского монастыря. В хор входили не монахи, миряне, поэтому они обратились к нам, чтобы мы дали им «тайного» катехизатора, который в перерывах между песнопениями будет объяснять, что поют и о чем поют хористы. Конечно, по-хорошему, нужен был священник, однако в то время мы даже подумать  об этом не могли. Отец Глеб послал меня. «Я же петь не умею!» «Ничего, просто рот раскрывайте», - сказал отец Глеб. Но потом он все же решил попробовать пройти сам, и на удивление его пропустили без всяких разговоров. Так началось мое тюремное служение: один день в неделю я проводил в Бутырской тюрьме.  

Отец Глеб - умный, добрый и очень отзывчивый человек. У него искали утешения и просили помощи люди, чьи близкие оказались в сектах. Отец Глеб стал приглашать меня на беседы с несчастными родственниками. И здесь я впервые услышал о секте «Богородичный центр». Во время одного из таких разговором, я, между прочим, упомянул, что «Богородичный центр» очень похож на раннехристианскую секту монтанистов. И тогда родственники человека, попавшего к богородичникам, попросили  меня сходить вместе с ними в мэрию и выступить в качестве эксперта. Затем последовали и другие подобные этому обращения. Постепенно ко мне начали проявлять интерес журналисты, пишущие на тему сектантства. И тогда я решил организовать конференцию,  чтобы объяснить людям, кто такие богородичники и, по возможности, поставить на этом точку. Конференция прошла в стенах Московского государственного университета, в котором я в то время преподавал на кафедре журналистики церковную журналистику. На ней я познакомился и со своим будущим духовником священником Алексием Уминским, который тогда служил в Кашире и как раз в это время отвоевывал храм у одного из лидеров «Богородичного центра». Кстати, на этой же конференции я впервые употребил термин «тоталитарная секта», который мне казался очевидным. Я и не думал, что употребил его на русском языке первым.

Конференция прошла, а вопросов стало еще больше. Журналисты по-прежнему обращались ко мне, но спрашивали уже не только о «Богородичном центре». Мне пришлось поднимать свои американские связи, просить американских знакомых выслать мне соответствующую литературу. Пришло понимание, что уж если я занимаюсь этим, то заниматься нужно профессионально.

А весной 1993 года в Россию приехал  датский профессор Йоханнес Огорд, который к тому времени уже почти тридцать лет активно противостоял сектам в Европе и во всем мире, чем снискал к себе большую нелюбовь сектантов. Он был лютеранином, однако с большой любовью относился к Русской Православной Церкви, и когда увидел, каким мощным потоком секты хлынули в Россию, сразу приехал в нашу страну, чтобы предложить свою помощь в противодействии этим организациям. Он стал спрашивать, кто этим занимается, и ему указали на меня.  Я хорошо помню нашу первую встречу. Мы сидели на сваленных у одного из закрытых храмов Высоко-Петровского монастыря брёвнах и долго говорили о проблеме. В заключение разговора он пригласил меня в Данию, чтобы я посмотрел, как работает возглавляемый им исследовательский и апологетический «Диалог-Центр» в г. Орхусе.

Несколько лет подряд я ездил в Данию на мероприятия, проводимые «Диалог-Центром», и каждый раз привозил оттуда чемодан отксерокопированных документов, которые стали основой архива аналогичной организации в России – центра религиоведческих исследований во имя священномученика Иринея Лионского – первого сектоведа Святой Церкви (+ 202). В этом году 5 сентября, в день празднования памяти священномученика Иринея Лионского, нашему центру исполнится уже 22 года.    

Д.И. А какую роль в вашей деятельности сыграл Святейший Патриарх Алексий II?

А.Л. Очень большую! Святейший Владыка всегда всячески меня поддерживал, благословил работу нашего новосозданного Центра, читал мою книгу «Сектоведение» и даже цитировал ее,  всякий раз, когда в интревью его спрашивали о моей работе, высоко отзывался о ней, и когда произошла известная провокация в Екатеринбурге с последующим  задержанием меня полицейскими, Патриарх первым выступил в мою защиту и потребовал строго наказать виновных, чтобы больше такого не повторялось. Он всегда был близким и дорогим для меня и моей семьи человеком.

Сегодня я могу выделить пятерых людей, которые серьезно помогли мне на этом пути: священник Глеб Коледа, когда-то поверивший в меня и предложивший работать в абсолютно новой для меня сфере; мой первый учитель в сектоведении датский  профессор Йоханнес Огорд; Святейший Патриарх Алексий II , который благословил создание центра; греческий сектовед протопресвитер Антоний Алевизополус, который всегда вдохновлял меня и своим примером, любовью и молитвенной поддержкой.

И есть еще один человек, сыгравший значимую роль в моей судьбе. Это митрополит Новосибирский и Бердский Тихон. В 1995 году представители 17 сект подали на меня в суд, и в результате будущее Центра и моё будущее оказались под угрозой. Мне порекомендовали обратиться к Владыке Тихону, который в те годы трудился в должности председателя Издательского Совета Русской Православной Церкви.  Владыка в то время ничего не слышал ни обо мне, ни о Центре, но вникнув в дело, заявил, что иск против меня это иск против Церкви, и выразил искреннее желание стать соответчиком, проявив тем самым гражданское мужество и исповедничество.

Наши интересы в суде защищала известнейший российский адвокат, к несчастью, ныне покойная,  Гералина Любарская. При этом за свою работу она попросила почти «благотворительную» сумму, урезав обычный свой гонорар в разы. Но и эта сумма была для меня неподъемной, и если бы не помощь Владыки и не сборы средств по всей стране, мне бы не справиться. Ее огромный опыт давал некоторую надежду на успех. Однако и противоположная сторона была настроена серьезно, и тоже рассчитывала выиграть. Но когда на первое судебное заседание в зал суда зашел Владыка и подал заявление с просьбой считать себя соответчиком, сразу что-то произошло. По тому, как его встретили, как сразу изменилась атмосфера в зале – Владыка пришел! – стало ясно, что бояться нечего.

Впрочем, это не помешало сектантам в тот же день на одном из телеканалов представить процесс в выгодном для них свете. На экране неоднократно показывали меня, вытирающего пот со лба, а голос за кадром говорил, что вот, дескать, Дворкин получил по заслугам. Хотя на самом деле в тот день зал суда был переполнен, стояла страшная духота, пот лил с меня градом, и я не выпускал платка из рук, периодически отирая им лицо.

Появление Владыки в зале суда привело к тому, что сектанты один за другим начали отзывать свои иски. Остались лишь двое или трое истцов. Но процесс длился еще долго, работа предстояла огромная, но все же, благодаря Владыке Тихону, она стала возможной и привела к победе с виде. Так что, из-за его помощи наш Центр действует и поныне.  

Д.И. Александр Леонидович, что вызывает у вас наибольше удовлетворение из того, что вы сделали за все это время?

А.Л. Прежде всего, в России удалось организовать противосектантское движение. Конечно, это не только моя заслуга.  Кто-то параллельно со мной занимался изучением сект, только начал этим заниматься чуть позже. В Новосибирске на этой ниве больше двадцати лет  трудится протоиерей Александр Новопашин, ставший моим близким другом. Но было совершено главное: нам удалось объединиться, стать единым движением, и сегодня всей этой сектантской махине мы можем эффективно противостоять.

Меня раньше спрашивали, сколько людей я вывел из сект. Я не могу ответить на этот вопрос, также как и не могу сказать, сколько человек, прочитав мои статьи, книги, просмотрев видеолекции, приняли решение не при каких обстоятельствах не связываться с сектами.  Но я знаю, что таких людей тысячи. Это для меня главное. Все свои усилия я направляю на то, что рассказать людям об опасности, исходящей от этих деструктивных организаций и, таким образом, предоставить им выбор.

Д.И. Если сравнивать с прошлыми годами, то поменялось ли сегодня в обществе отношение к тоталитарным сектам?
 
-А.Л. Сегодня все понимают, что секты это плохо, что таких групп нужно опасаться. Но секты ведь не объявляют о себе, что они секты. Они приспосабливаются к ситуации, мутируют, как мутирует вирус, и часто люди даже не подозревают, что перед ними секта. В результате, у одних глаза раскрываются слишком поздно, а для других прозрение так и не наступает.

Да, люди увидели: не все, что приходит с Запада есть хорошо; не все, называемое религиозным, ведет к Богу. Однако сегодня каждая вторая секта – отечественного происхождения. И аргумент «что ж ты смотришь на заграничную религиозную организацию и не прислушиваешься к мудрости предков», когда-то успешно используемый в борьбе с засильем западных деструктивных культов, теперь так же успешно используют неоязычники.

С одной стороны общественное сознание сегодня более антисектантское, это так. Но если в начале 90-х у Церкви был большой кредит доверия, то сейчас идет мощное антицерковная кампания, в результате которой многие начинают воспринимать всё исходящее от Церкви как что-то нечестное, неправильное – дескать «религиозники мочат конкурентов». Но в данном случае даже удобнее работать, потому что я не клирик, я мирянин, и мои объяснения, что такое Православная вера, что такое Церковь, почему нужно опасаться тоталитарных сект, в глазах людей, настроенных против Церкви, могут выглядеть убедительнее, чем слова священника. Собственно на своих публичных лекция я не раз в этом убеждался и видел, как люди, особенно молодежь, меняют к лучшему свое отношение к Церкви и православному христианству.

Д.И. Вы ведь еще и писатель, Александр Леонидович. Помимо академических трудов вы автор нескольких популярных книг, занимаетесь литературным трудом.

А.Л. Строго говоря, я не написал ни одной книги, которую можно назвать строго академической. Считается, что академическая книга должна быть написана очень сухим стилем и быть привлекательной только для специалистов.  Мое требование к написанию книг иное, главное – это живой и убедительный рассказ. Не люблю большое количество сносок, это затрудняет чтение. Я даже диссертацию старался писать живым стилем (я писал ее по-английски – ведь я в докторантуре учился в американском университете), хотя и, конечно, выполнял при этом все необходимые для написания диссертационной работы требования. Поэтому свои научные труды я предпочитаю называть научно-популярными.

Д.И. Какая из ваших книг вам ближе всего?

- Думаю, их, по меньшей мере, три. Наверное, первая из них всё-таки «Сектоведение».  Всё началось с лекций по сектоведению, которые мне предложил читать в православном Свято-Тихоновском богословском институте (позже ПСТГУ) его ректор протоиерей Владимир Воробьев. Я сказал, что не знаю как преподавать такой предмет – «сектоведение», но отец Владимир настоял. Позже кто-то мои лекции распечатал и выложил в интернет. Я посмотрел распечатки, пришел в ужас от огромного количества ошибок и… сел за работу. Многое исправил, внес массу дополнений, и получилось что-то по-настоящему интересное. Так начиналась моя книга «Введение в сектоведение», которая во втором, дополненном издании стала «Сектоведением», а затем вышло уже третье издание, еще более расширенное, которым я, наконец-то был удовлетворен…

Д.И. … Но есть еще и ваши замечательные «Очерки по истории Вселенской Православной Церкви», есть книги «Афонские рассказы», «Учителя и уроки», «Моя Америка»…

А.Л. «Очерки по истории Вселенской Православной Церкви» - тоже моя любимая книга. Собственно, каждый писатель пишет книгу, которая, в первую очередь, интересна ему самому. «Очерки…» - это то пособие, по которому я сам хотел бы учиться истории Церкви. В конце прошлого года вышло пятое издание этой книги с большим количеством карт, таблиц, справочных материалов – большой формат, более тысячи страниц! Этим изданием я очень доволен. «Афонские рассказы», «Учителя и уроки» и «Моя Америка» – это все фактически грани одной книги – о времени и о замечательных людях, которых Бог мне дал возможность повстречать. И все-таки, наверное, я поставлю на первое место «Сектоведение», но когда эта книга выдержит четвертое издание, которое, если Бог даст, я надеюсь еще подготовить.

Д.И. Александр Леонидович, поделитесь с нами своими творческими планами?

А.Л. Я давно занимаюсь темой крестовых походов. Зная об этом, один московский батюшка  посоветовал написать книгу. В прошлом году я приступил к работе, рассчитывая сделать краткий обзор, страниц на 300-350. Но, как говорится, аппетит приходит во время еды. Материал настолько интересный и живой. Хочется поделитьсяс читателем забавной историей, живой сценкой, наблюдениями очевидца… В результате сегодня уже написано почти 750 страниц, а всего рассчитываю написать 100-1100. Значит, книжных страниц (с картами, иллюстрациями, таблицами) будет почти в два раза больше. Два солидных тома! Рабочее название книги «Повествование о крестовых походах франкских пилигримов в заморские земли и сопутствующих событиях в изложении Александра Дворкина». Я стараюсь показать героев этой долгой сами такими, чтобы читатель почувствовал в них живых людей, со своими слабыми и сильными  сторонами. Ведь как часто бывает, одни люди, наделенные многими положительными качествами, внезапно проявляют себя далеко не с лучшей стороны, и наоборот, казалось бы, слабые духом люди в  какой-то момент совершают героические поступки.

Я думаю, что книга будет особенно интересна для молодых людей, поскольку в ней будет много сражений, герои будут совершать яркие поступки – как героические, так и подлые, и всё это основано на живом историческом материале. Ничего придуманного! Получается своего рода исторический сериал, растянутый примерно на семь поколений, а если считать вводные главы и завершающий материал, то – на полторы тысячи лет.

Д.И. Желаю вам творческих успехов, дорогой Александр Леонидович. И от лица многих ваших друзей, единомышленников, читателей и слушателей поздравляю вас с юбилеем. Многая и благая лета!

А.Л. Спаси, Господи!

по материалам Православие.ру

Краткая справка

Александр Леонидович Дворкин родился в 1955 году в Москве.
В 1972 году поступил на филологический факультет Московского государственного педагогического института.
В тогда же увлекся идеями хиппи и в 1975 году прекратил обучение в вузе.
6 марта 1977 года эмигрировал в США.
В 1980 году окончил Хантер-колледж Нью-Йоркского университета и стал бакалавром по специальности «русская литература».
19 января 1980 года,  принял крещение в православном храме Христа Спасителя (ПЦА) в г. Нью-Йорке.
В сентябре того же года начал обучение в Свято-Владимирской православной духовной академии ПЦА в пригороде Нью-Йорка.
В сентябре 1981 г. Митрополитом Всея Америки и Канады Феодосием был пострижен в чтецы.
В 1983 году защитил диссертацию и стал кандидатом богословия.
В том же году поступил в докторантуру Фордхемского университета г. Нью-Йорк и стал работать под научным руководством протопресвитера Иоанна Мейендорфа.
В 1987 году собирал материалы для докторской диссертации в библиотеке Папского Восточного института в Риме.
В 1988 году защитил диссертацию в Фордхемском университете г. Нью-Йорка и получил ученую степень доктора философии.
В декабре 1991 года вернулся на Родину и стал работать в отделе религиозного образования и катехизации Московского Патриархата. Чуть позже восстановил российское гражданство.
В 1992 году по просьбе  священноначалия был вынужден заняться проблемой религиозного сектантства.
Осенью 1993 года по благословению Патриарха Московского и всея Руси Алексия II создал Информационно-консультационный центр во имя священномученика Иринея епископа Лионского, которым руководил на общественных началах.
В 1995 году занял должность заведующего кафедрой сектоведения в Православном Свято-Тихоновском гуманитарном университете.
В 2000 году стал профессором этого вуза.
В 2006 году стал президентом межрегиональной общественной организации «Центр религиоведческих исследований», возникшей путем преобразования Информационно-консультационного центра во имя священномученика Иринея Лионского.
Тогда же, в 2006 году, был избран председателем новосозданной Российской Ассоциации центров изучения религий и сект (РАЦИРС).
В 2009 году стал вице-президентом «Европейской федерации исследовательских центров информирования о сектах» (FECRIS).
Тогда же, в 2009 году, приказом Министра юстиции был включен в новый состав Совета по проведению государственной религиоведческой экспертизы при Министерстве юстиции РФ и единогласно избран председателем указанного Совета. Занимал данный пост более пяти лет. После созыва Совета в новом составе в 2015 г. был единогласно избран заместителем его председателя.
Является составителем и редактором изданий «Империя «преподобного» Муна», «Капкан безграничной свободы», «Секты против Церкви», автором книг  «Десять вопросов навязчивому незнакомцу»; «Введение в сектоведение», «Пророки и боги мормонов», «Псевдохристианская секта «Свидетели Иеговы»,  «Сектоведение. Тоталитарные секты. Опыт систематического исследования», «Иван Грозный как религиозный тип», «Как защитить себя и своих близких от тоталитарных сект», «Учителя и уроки», «Афонские рассказы», автобиографических воспоминаний «Моя Америка»  и др.
Читал курс лекций по новым религиозным движениям в финском университете Йоэнсуу, неоднократно выступал в различных германских высших учебных заведениях, в Братиславском университете (Словакия) и Орхусском университете (Дания), а также во многих высших учебных заведениях России, стран Балтии и Ближнего зарубежья.
Удостоен четырех орденов Русской Православной Церкви.